мы рождены, чтоб сделать быль сказкой
Написано на: Не заявка. а так, имитация: /пусть мозги будут в полной прострации, /пусть томятся тела от безделия,/ лишь ручонкам нашлось для веселия - /нитка бус, что потеряны феей,/ глаз от куклы, что слепо глазеет,/и сундук. Из того сундука /сказку вытащишь наверняка./ Но тогда уцелеешь ли сам - /ни полслова подсказки не дам!
Бета Mr.Chaffinch, Только сказки
Автор желает сохранить инкогнито
Размер мини
Яркий полдень, жарко и нельзя шуметь — взрослые отдыхают. Люси точно знает местечко, где можно побыть, никого не тревожа, — на чердаке. Если нет никаких поручений и никто не вспомнит про уроки, то можно тихонько ходить между ящиками и корзинами, заглядывая в них ради необычных загадочных вещей, каких не бывает в комнатах или на кухне. Самое большое искушение — найти себе кусочков и лоскутков, чтоб можно было сделать куклу. Кукла, красивая и нарядная, с локонами и в шляпке, нужна была Люси до слез, так, что и высказать нельзя — и все потому, что у всех знакомых девочек куклы были, а у нее все не было. И оказии получить не предвиделось. Люси устала делать вид, что ей безразличны игры напоказ с куклами. Втайне она даже не понимала этих кукольных страстей, но развязная манера кукловладелиц встречаться и болтать о своих куклах, будто о настоящих дочках, вроде бы делавшая этих девчонок умнее и взрослее, бесила.
читать дальшеЛюси же просто любила собирать красивые перышки и складывать их в конверты или сушить понравившиеся ей листики в старых газетах. А еще можно было делать домики из коробок из-под конфет, сигарет и совсем неведомых непахнущих вещей. Красивые просторные домики, которые было так легко наполнять мебелью из спичечных коробков, флакончиков из-под духов, расстилать в них ковры из лоскутков и населять их благоразумными стройными обитателями-цветами.
Кукловладелицы смеялись над домиками и норовили будто невзначай, расправляя юбки своей куклы или проталкивая коляску с очередным раскоряченным пупсом, разрушать стены этих жилищ. Очень хотелось дать как следует кулаком по нахально гримасничающей физиономии с жидкими косичками по бокам, но старшие снова и снова говорили: "Кто умней, тот и уступит," — и опять Люси приходилось уступать, а нахалки оставались не самыми умными, зато в явном выигрыше.
Итак, улучив момент и улизнув из детской, можно побывать на чердаке. Главное — вовремя вернуться.
На чердаке Люси видела воротник без пальто, очень мягкий и шелковистый, будто из меха, но очень-очень короткого и ярко-синего; видела поблекшие плюшевые шторы удивительного коричнево-красного цвета; там были одежки с рукавами в рядах мелких прехорошеньких пуговок, каждая из которых разом напоминала цветок и пирожное, — такие были нежные, пышные и розовые, что удержаться и не приложить к себе, не погладить просто нельзя было. Но все это было очень большое, так что, погладив и навосхищавшись, Люси аккуратно возвращала все на место и прикрывала крышки на коробках и сундуках.
Сейчас она шла тихонько-тихонько, чтобы не было слышно ее шагов в столовой внизу, пробираясь к самому удивительному их хранилищ чердака — к комоду. Там, в больших ящиках с тяжелыми латунными ручками, наверняка лежали сокровища несказанной красоты. И вдруг под ее ногой загремело и одновременно раздался звук вроде чиха. Люси замерла, в ужасе ожидая, что сейчас на шум придут большие, и наступит конец ее похождениям по чердаку. Однако все уже стихло.
Совсем рядом с комодом, у самого уголка, лежал шарик. Люси присмотрелась и чуть не вскрикнула: это был глаз! Глаз от куклы — с роскошными ресницами, с подведенным веком, замечательная вещь сама по себе; а ведь к тому же это может означать, что и кукла, настоящая кукла, где-то совсем близко! Едва не бегом Люси кинулась к глазу, подняла его и завертела в ловких пальчиках. Холодный фарфор шарика, очень нежные упругие реснички — одна беда: совсем не было цветной части, яркой радужки. Но Люси решила: если есть глаз, остальное тоже найдется, надо только поискать — и отважно шагнула за угол.
Там и в самом деле сидела кукла — большая, с локонами, с одним глазом, одетая только в нитку бус. "Мне везет", — решила Люси и подошла ближе. Только тут она разглядела — кукла была прислонена спиной к небольшому сундучку, вроде бы, запертому на замок. Сбоку из-под крышки выглядывал кусочек ткани, очень похожий на оборку кукольного платьица.
Если Люси дать запертый ящик и время, она обязательно откроет любой замок и выпотрошит все интересное из ящика — так было уж много раз, и сегодняшний случай не стал исключением. Немного повозившись с замком, чуть-чуть подумав, а потом применив очень кстати подвернувшиеся длинные узкие железки, названия которых Люси, конечно, не знала (она же девочка), она смогла выдернуть наружную часть замка, после чего удалось отжать и его язычок. Не задумываясь насчет того, как будет запирать сундучок обратно, Люси торопливо стала поднимать крышку, предвкушая изобилие запертых красивых вещичек и лоскутков. Хотя бы взять кусок побольше, прорезать дырки для рук и завернуть куклу, подпоясать поверх лентами — и готов наряд. Так примерно думала Люси.
Сундук открылся и раздался звук, похожий на вздох. Люси вздрогнула, а потом вдруг ощутила, что падает в ящик, и скорее выставила вперед руки.
Она упала в душную темноту на что-то мягкое. Внезапно рядом кто-то завозился, шурша как будто шелком. Потом чихнул. Вспыхнул тускловатый зеленый свет — и Люси увидела сначала острые мелкие зубки, а потом рассмотрела все маленькое, ростом по колено самой Люси, зубастое существо — нарядную фигурку в пышном платье с оборками и с цветами, при высокой прическе.
Существо было явно не слишком довольно тем, что видело:
— Ты, конечно же, не захватила мои бусы, — обвиняюще пропищало оно, — маленькая глупая девочка!
Люси такое обращение не понравилось, и она даже хотела сначала отвернуться и задрать нос с самым гордым и умным видом, на какой была способна, но сообразила, что этого никто не заметит и не оценит. Поэтому она тут же перешла к делу:
— Где я и кто ты?
— Ты в сундуке, — надменно пропищало создание, поправляя маленькой когтистой лапкой цветок в прическе, — чтобы сидеть здесь до скончания веков или пока не найдется кто-то поумней и не принесет сюда мои бусы.
— Те бусы, что надеты на куклу? — уточнила Люси. Вопрос, как называть и чего ждать от создания, стал не очень важен: понятно же, что это очередная девчонка, пусть она даже светящаяся и маленькая, раз так озабочена бусами, что сама выбраться из сундука не сообразит.
Люси деловито принялась оглядываться. За пределами круга тусклого света, исходившего от нелюбезной острозубой соседки, было совершенно темно. Пришлось пошарить руками по сторонам, потом рискнуть все-таки отвернуться от соседки и сделать очень осторожный шажок в сторону. Под ногами что-то легко проминалось и чуть шуршало. Впереди была еще более душная пустота и темнота.
— Эй, куда это ты? — зубастая нарядная девочка подскочила и больно дернула за косичку. — В той стороне много-много всякого тяжелого, которое сваливается и придавливает! Я этот уголок еле-еле расчистила, а ты хочешь снова все обрушить?
И она опять дернула Люси за косичку, пригрозив притом, что запросто укусит, если что не по ней.
Люси снова подумала, что же предпринять: поплакать или сделать вид умный и гордый? Толку не предвиделось ни от того, ни от другого.
— Кто тут есть еще? — Люси подумала, что кто-нибудь может знать, как отсюда выбраться, ведь просто сидеть в темноте очень скучно.
— Была тут одна, — ядовито поведала странная девочка. — Как раз она надела мои бусы и попыталась улизнуть! Ты ее видела там, снаружи.
— А тебе было их жалко дать примерить? — Люси бросила это так, по привычке (они с другими девочками часто перебрасывались фразами "А тебе жалко, да?" и "Жадина-говядина" насчет заколок в косичках или красивых носовых платочков с кружевцем, а то и о новой кукле). Девочки злились и обычно долго искали, что сказать в ответ, а Люси успевала уйти, но в этом случае все было не так: бледный свет совсем потух, потом резко вспыхнул — и писклявый голосок проверещал в самое ухо:
— Они мои!!! В них все мое волшебство, все-все!
Люси отскочила, напугавшись яростного голосишки, и, оказалось, не зря: зубы созданьица щелкнули, будто стальные щипцы для сахара. Еще чуть — и острые, похожие на иголочки зубки вцепились бы в ухо. Вот так прыжки у крошки!
— Не может быть, — отступая от кусаки, ответила Люси, — не все! Ты светишься, а так не бывает. Это тоже волшебство.
— Ты слишком глупая, чтобы понять, — топнуло ногой созданьице. — Здесь умеют светиться все, если хватит ума догадаться, как начать.
И она гордо отвернулась от Люси. Той было уже и не до нее: волшебство, значит, есть в ней самой, здесь можно загадать желание — и все получится. Люси для верности крепко зажмурила глаза, очень просительно сложила ладошки, как будто. выпрашивала разрешения поиграть одной, и от души пожелала, чтобы вокруг нее стало светло. Очень осторожно приоткрыла один глаз, затем - второй... Ничего не изменилось. Расстроившись, Люси громко крикнула в пространство: "Хочу свет!" — и тут же стало светло.
Она очень обрадовалась такому обороту и поскорее огляделась, соображая, как бы выбраться из сундука.
А посмотреть было на что: кругом высились горы разных вещей, все они были из ярких тканей, разрисованные такими затейливыми узорами, что Люси и представить не могла, на ком бы и по какому случаю столь роскошное и красочное одеяние могло бы быть надето. Там листочки и цветочки, вышитые золотом, изгибались и скручивались в невероятные силуэты линии; а иная ткань была словно крыло бабочки — вся в мелких пятнышках, вместе выглядевших красивее цветка. У Люси даже голова закружилась от такой пестроты и новизны! Ей показалось, что все узоры и рисунки постепенно стали как будто крупнее.
Сообразив, что надо хоть как-то продвигаться к стенке сундука, Люси принялась карабкаться по тканям и сверткам из одежды вверх. Сначала даже боязно было наступать на такую красоту, но делать было нечего, — и Люси, убеждая себя, что туфли у нее чистые и она сама маленькая, упорно двигалась вперед. Запыхавшись и начихавшись, она наконец достигла стенки сундука. Стена оказалась невероятно высокой, верхний ее край терялся в темноте. Сама она была обита изнутри плотной темной тканью и оттого непроницаема для света: а Люси так надеялась, что найдет хотя бы щелочку и посмотрит наружу!
Пощупав ладошками стенку и потыкав в нее пальцами (твердая, не поддается, и щелей точно нет!), Люси села и задумалась, как теперь быть. Вдруг снизу раздалось пыхтение - и рядом с Люси на гору вещей взобралась уже знакомая зубастая злючка. Однако кое-что в ней изменилось: она подросла и больше не кажется крошкой. Стала почти в половину роста самой Люси. Вылезла, довольно оглядела Люси и уселась прямо на свертки тканей. Сидит, молча таращится и ехидно улыбается. Люси это очень не понравилось, и она тут же решила, что пойдет отсюда вдоль стены. Может быть, найдется место повыше, с которого можно будет добраться до вскрытого замка и хоть одним глазком наружу выглянуть!
Люси уже собралась отправиться в путь, когда заметила, что крепко сжимает что-то в кулачке. И как она могла забыть?! Это же глаз куклы, который она подняла еще снаружи, да так и не выпускала все это время из рук! Подняв к глазам кулачок, все так же крепко-накрепко сжатый, она осторожно отогнула мизинец, безымянный палец, средний — и правда, это он, глаз куклы: круглый, подведенный, с упругими пушистыми ресничками. А еще теперь он был зрячим. Смотрел прямо, будто желая что-то сказать. Люси даже оробела немного, но потом подумала, что это, наверное, хорошо. Теперь бы не потерять такой замечательный глаз и вставить кукле снова, чтобы она стала совсем хороша собой. Глаз будто при этом ресницы опустил-поднял, как будто согласился — мол, так и нужно сделать.
В этот момент Люси снова безжалостно дернули за косичку: ее догнала мелкая злючка и принялась выспрашивать: что это в руке, может, бусинка из ее бус? Так пусть Люси сейчас же отдаст!
— Не бусина и вообще не твое, — мрачно ответила Люси. — Если тебе так нужны были бусы, зачем ты их на куклу повесила и снаружи оставила?
— Я не оставила, — скривившись и заливаясь слезами, ответила злючка. — Она сама у меня отняла! Зато я такое заклятие наложила, такое!..
— Что за заклятие? — полюбопытствовала Люси, раздумывая, что, конечно, злючка очень неприятная и грозилась укусить, но когда плачут — всегда плачущих жалко.
— Очень серьезное.
Злючка вытащила из потайного кармана самый настоящий платочек с кружевцем и промокнула глаза, как взрослая дама, потом расправила юбки, села и принялась поправлять цветы в прическе. После таких приготовлений она еще как следует повздыхала и наконец сообщила, что сейчас расскажет страшную историю про эту самую куклу.
— Я совсем не виновата, потому что первой начала кукла. На ней были очень симпатичная юбочка, жакет и накидка. Я захотела такие же и попросила у нее поносить. Ненадолго — всего на денек. Эта хитрюга согласилась дать одежки в обмен на мои блестящие бусы. Все было хорошо: мы нарядились, и каждая отправилась искать, куда бы пойти в гости. Но прошел весь день, а гостей ни одна из нас не нашла. И мы встретились снова. Я попросила куклу вернуть мои бусы, но она сказала, что я первой должна отдать накидку. Что же, я отдала. И тут эта коварная злодейка говорит, что сейчас все смотрится как нельзя лучше, поэтому она сбегает сию минуту в гости, пока весь наряд на ней! И побежала, да так, что я и за край накидки ухватить не успела. Но зато на ней были мои волшебные бусы, и я успела наложить заклятие, — тут злючка приосанилась и заговорила с особым выражением, — "С каждым шагом, удаляясь, обязательно теряешь в росте, красоте, одежках — и от жизни понемножку!". Чтоб неповадно было ей, обманщице! Заклятие, похоже, сработало — но что толку, раз из сундука она выбралась?
— Кукла выбралась, значит, и мы выберемся, — обрадовалась Люси. — Наверное, она сделала лестницу из вещей и по ним добралась до крышки!
— Ну-ну, давай, складывай лестницу, а я посмотрю, помогать не буду, — с довольным видом заявила злючка. — Потому как мне не полагается. Я меньше тебя!
— Меньше, а платье носишь, как у больших, — заметила Люси. — И прическу, и платок в кружевах. Ты помогай, а то до куклы не доберешься и бусы свои не вернешь.
— Нет уж! — Надулась злючка. — Я фея. Мне самой помогать не полагается. Вот когда я буду тебе должна, тогда ты помощи попросишь, а я, может, и поспособствую. А так — все равно не могу. Без волшебных бус никак не могу, нельзя!
Люси подумала, что в сказках из книг с картинками, которые ей читали взрослые, выходило про фей немного не так: маленькие и впрямь были вредные, зато с крылышками и мастера танцевать, а которые выросли — те помогали, особенно несчастным героям или героиням. У нее фея не такая маленькая и без крыльев, так что веселья не дождешься, и помогать еще не доросла, хоть и вырядилась.
Люси шла и шла вдоль стенки. Она устала, ей хотелось плакать. Может быть, она даже пропустила полдник. Едва ли не впервые пожалев о полагавшемся холодном молоке с размокшим печеньем, она упрямо продолжала идти. Иногда хотелось сесть на большой рулон ворсистой теплой ткани или завернуться во что-нибудь полупрозрачное и невесомое. Иногда становилось страшно — вдруг она так будет идти, идти и никогда не дойдет даже до угла сундука? Хотелось ныть и жаловаться, что было, очевидно, бесполезно, и Люси шагала молча, изредка поглаживая ладошкой попадавшиеся по пути особенно красивые вещи и обводя пальцем завитки узоров. Дорога постепенно начала подниматься, рулоны и штуки тканей, сложенные стопы вещей налегали друг на друга, и теперь каждый шаг давался с некоторым трудом. Но Люси воспряла: значит, она правильно догадалась и вещи лежат кучей. Может, удастся дойти до самого края сундука, добраться под крышку, а там уж Люси сообразит, как ее открыть.
Люси даже заспешила, так хотелось ей поскорее у выбраться из темноты и духоты, пусть даже и волшебной, с настоящей феей. О ней Люси тоже думала: и про то, как рост у феи изменился, и про то, что сначала в обмен на чудесную помощь надо, оказывается, что-то нужное фее припасти. Думала она и о том, чего бы ей, Люси, самой от феи понадобилось — и все выходило, что обычные сказочные подарки Люси не пригодятся. Туфли хрустальные сразу носить не дадут, а когда она вырастет — малы будут, наверное; карета ни к чему, особенно сроком только с позднего вечера до полуночи; принцы живут в сказках, и с ними тоже бывают всякие неприятные вещи — то в быка обратят, то в лягушку. Значит, и думать про подарки пока нечего, — так решила Люси. Тем временем вокруг нее стали появляться свертки из тесьмы и кружев, пришлось идти по ним да всяким ворохам ниток для вышивки, карабкаться вверх. Так Люси наконец оказалась под самой крышкой сундука.
Она заметила, что стоит у самого замка — очень удачное место: проникает немного света с чердака, и видно все даже без волшебного света, можно попытаться хоть выглянуть, хоть позвать на помощь.
От последней идеи Люси тут же отказалась: если что-то откроет сундук снаружи то либо сам свалится и ее, Люси, собьет вниз, либо отругает на все корки за самовольство (взрослые всегда так). И Люси приникла к образовавшемуся на месте вынутого замка оконцу. Оно было слишком маленьким, чтоб протиснуться самой Люси, но все же позволяло чуть-чуть оглядеть пространство за пределами сундука: несколько запыленный угол комода, корзину с разномастными тарелками от давно побитых сервизов, а совсем рядом, у края замочной скважины виднеется локон той самой куклы. Люси просунула руку в отверстие и попыталась дотянуться хотя бы до чего-нибудь. Коснуться удалось только волос куклы. Волосы показались жесткими и упругими. Люси даже подумала: вдруг это поможет выбраться? Потянула за пару волос посильнее...
— Ты чего дерешься?
Голос был низкий и будто слышался издалека. Люси от неожиданности отдернула руку — и вовремя: рядом с волосами мелькнуло что-то белое и большое. Наверное, кукла рукой взмахнула. Не успев как следует удивиться, Люси торопливо заговорила в оконце:
— Кукла! Ты, оказывается, тоже живая?
За стенкой тяжко зашевелилось большое тело, потом все оконце заслонило нечто белое. Люси догадалась — это кукла пытается разглядеть, кто говорит, и приложилась слепой безглазой частью лица.
— Ты хочешь играть со мной, кукла? — напористо спросила Люси.
Пустая глазница отодвинулась, после шороха появился зрячий глаз, большой и с пушистыми ресницами, с подводкой, наверное, пара тому, что Люси все еще держала в кулачке.
— А ты меня будешь опять раздевать и выковыривать глаз? — пророкотало снаружи.
— Я тебя наряжу! — крикнула Люси, соображая, как быть дальше. — Даже глаз подарю. Хочешь?
— Все вы так, обещаете только...
И, как и следовало ожидать, кукла принялась жаловаться: жила она, дескать, очень неплохо, при красивых одежках и кукольном чайном сервизе, все сидела на стуле и гостей ждала, а однажды пришла в гости к ней другая кукла, завернутая только в тряпочку, разве что бусы были поверх ткани яркие и блестящие — да и упросила дать поносить юбочку в обмен на бусы. Кукла опростоволосилась — нашла сначала свою другую юбочку и принялась снимать первую, в этот момент нахалка бросила в нее бусами, подхватила одежки и была такова, а бедную куклу вышвырнуло неведомой силой из ее кукольного уголка: без одежды в одних страшных бусах.
Люси не впервой было слушать, как подружки жалуются друг на друга и приговаривают: "Давай мы с этой водиться не будем". Притом они-то потом обязательно снова сговорятся вдвоем против Люси... Терпеливо дождавшись паузы в жалобе, она вставила свое предложение:
— Давай так: у меня есть твой глаз, я его нашла. И ты меня отсюда достанешь вместе с этим глазом.
Люси очень надеялась, что скоро-скоро ее приключение закончится, но кукла тут же заныла, что она маленькая, всеми обиженная и сил у нее, чтобы поднять крышку сундука, не хватит.
Именно в этот момент за спиной Люси раздалось утомленное пыхтение и писклявый голос знакомо произнес:
— А, ты здесь с ревой-коровой разговариваешь?
Люси совсем приуныла: от одной никакого толку — и от другой не больше. А сейчас они как начнут вместе болтать!
— Эй, ты, глупая плакса, если ты такая правильная, иди сюда и расскажи, как было дело! — сияющая феечка буквально искрами сыпала от злости.
— Это ты, это ты все врешь! — бубнила кукла снаружи, будто бы даже всхлипывая и шмыгая носом от жалости к себе. — Расскажи все про свои противные бусы, как ты их обманом даешь!
Кукла и феечка кричали все громче, каждая начинала с "а ты!", и вот уже снаружи по сундуку заскребли куклины руки, а феечка буквально взмыла под самую крышку и пища от ярости и натуги, принялась толкать крышку изнутри. Люси быстренько подкатила скученные в трубочку ленты к стенке и тоже, взобравшись еще выше, подпихнула крышку сундука и схватилась за край, чтоб выскочить, едва крышка станет приподниматься.
Вдруг Люси будто мягко подняли и перенесли куда-то в совсем другое место: там было тихо, пахло сушеными травами от моли, и перед ней оказалась большая корзина с разными тарелками и розетками из старых сервизов. Люси посмотрела вниз: у старого небольшого сундука сидела невероятно нарядная кукла, улыбавшаяся большим ярким ртом с острыми мелкими зубами. Глаза куклы смотрели требовательно и зло прямо перед собой, оба были на месте.
Люси потихоньку на цыпочках стала отступать из этого уголка чердака, стараясь не упускать из виду нарядную куклу и очень надеясь, что на сегодня приключения закончились. И только когда она добралась до лестницы, чтобы спуститься вниз, то заметила, что по-прежнему держит в кулачке глаз другой куклы. А бус на той, нарядной, нет!
Люси вздохнула и решила про себя, что приключения подождут. Глаз она обязательно вернет, вот только поужинает и все такое, а уж завтра непременно продолжит начатое дело.
Бета Mr.Chaffinch, Только сказки
Автор желает сохранить инкогнито
Размер мини
Яркий полдень, жарко и нельзя шуметь — взрослые отдыхают. Люси точно знает местечко, где можно побыть, никого не тревожа, — на чердаке. Если нет никаких поручений и никто не вспомнит про уроки, то можно тихонько ходить между ящиками и корзинами, заглядывая в них ради необычных загадочных вещей, каких не бывает в комнатах или на кухне. Самое большое искушение — найти себе кусочков и лоскутков, чтоб можно было сделать куклу. Кукла, красивая и нарядная, с локонами и в шляпке, нужна была Люси до слез, так, что и высказать нельзя — и все потому, что у всех знакомых девочек куклы были, а у нее все не было. И оказии получить не предвиделось. Люси устала делать вид, что ей безразличны игры напоказ с куклами. Втайне она даже не понимала этих кукольных страстей, но развязная манера кукловладелиц встречаться и болтать о своих куклах, будто о настоящих дочках, вроде бы делавшая этих девчонок умнее и взрослее, бесила.
читать дальшеЛюси же просто любила собирать красивые перышки и складывать их в конверты или сушить понравившиеся ей листики в старых газетах. А еще можно было делать домики из коробок из-под конфет, сигарет и совсем неведомых непахнущих вещей. Красивые просторные домики, которые было так легко наполнять мебелью из спичечных коробков, флакончиков из-под духов, расстилать в них ковры из лоскутков и населять их благоразумными стройными обитателями-цветами.
Кукловладелицы смеялись над домиками и норовили будто невзначай, расправляя юбки своей куклы или проталкивая коляску с очередным раскоряченным пупсом, разрушать стены этих жилищ. Очень хотелось дать как следует кулаком по нахально гримасничающей физиономии с жидкими косичками по бокам, но старшие снова и снова говорили: "Кто умней, тот и уступит," — и опять Люси приходилось уступать, а нахалки оставались не самыми умными, зато в явном выигрыше.
Итак, улучив момент и улизнув из детской, можно побывать на чердаке. Главное — вовремя вернуться.
На чердаке Люси видела воротник без пальто, очень мягкий и шелковистый, будто из меха, но очень-очень короткого и ярко-синего; видела поблекшие плюшевые шторы удивительного коричнево-красного цвета; там были одежки с рукавами в рядах мелких прехорошеньких пуговок, каждая из которых разом напоминала цветок и пирожное, — такие были нежные, пышные и розовые, что удержаться и не приложить к себе, не погладить просто нельзя было. Но все это было очень большое, так что, погладив и навосхищавшись, Люси аккуратно возвращала все на место и прикрывала крышки на коробках и сундуках.
Сейчас она шла тихонько-тихонько, чтобы не было слышно ее шагов в столовой внизу, пробираясь к самому удивительному их хранилищ чердака — к комоду. Там, в больших ящиках с тяжелыми латунными ручками, наверняка лежали сокровища несказанной красоты. И вдруг под ее ногой загремело и одновременно раздался звук вроде чиха. Люси замерла, в ужасе ожидая, что сейчас на шум придут большие, и наступит конец ее похождениям по чердаку. Однако все уже стихло.
Совсем рядом с комодом, у самого уголка, лежал шарик. Люси присмотрелась и чуть не вскрикнула: это был глаз! Глаз от куклы — с роскошными ресницами, с подведенным веком, замечательная вещь сама по себе; а ведь к тому же это может означать, что и кукла, настоящая кукла, где-то совсем близко! Едва не бегом Люси кинулась к глазу, подняла его и завертела в ловких пальчиках. Холодный фарфор шарика, очень нежные упругие реснички — одна беда: совсем не было цветной части, яркой радужки. Но Люси решила: если есть глаз, остальное тоже найдется, надо только поискать — и отважно шагнула за угол.
Там и в самом деле сидела кукла — большая, с локонами, с одним глазом, одетая только в нитку бус. "Мне везет", — решила Люси и подошла ближе. Только тут она разглядела — кукла была прислонена спиной к небольшому сундучку, вроде бы, запертому на замок. Сбоку из-под крышки выглядывал кусочек ткани, очень похожий на оборку кукольного платьица.
Если Люси дать запертый ящик и время, она обязательно откроет любой замок и выпотрошит все интересное из ящика — так было уж много раз, и сегодняшний случай не стал исключением. Немного повозившись с замком, чуть-чуть подумав, а потом применив очень кстати подвернувшиеся длинные узкие железки, названия которых Люси, конечно, не знала (она же девочка), она смогла выдернуть наружную часть замка, после чего удалось отжать и его язычок. Не задумываясь насчет того, как будет запирать сундучок обратно, Люси торопливо стала поднимать крышку, предвкушая изобилие запертых красивых вещичек и лоскутков. Хотя бы взять кусок побольше, прорезать дырки для рук и завернуть куклу, подпоясать поверх лентами — и готов наряд. Так примерно думала Люси.
Сундук открылся и раздался звук, похожий на вздох. Люси вздрогнула, а потом вдруг ощутила, что падает в ящик, и скорее выставила вперед руки.
Она упала в душную темноту на что-то мягкое. Внезапно рядом кто-то завозился, шурша как будто шелком. Потом чихнул. Вспыхнул тускловатый зеленый свет — и Люси увидела сначала острые мелкие зубки, а потом рассмотрела все маленькое, ростом по колено самой Люси, зубастое существо — нарядную фигурку в пышном платье с оборками и с цветами, при высокой прическе.
Существо было явно не слишком довольно тем, что видело:
— Ты, конечно же, не захватила мои бусы, — обвиняюще пропищало оно, — маленькая глупая девочка!
Люси такое обращение не понравилось, и она даже хотела сначала отвернуться и задрать нос с самым гордым и умным видом, на какой была способна, но сообразила, что этого никто не заметит и не оценит. Поэтому она тут же перешла к делу:
— Где я и кто ты?
— Ты в сундуке, — надменно пропищало создание, поправляя маленькой когтистой лапкой цветок в прическе, — чтобы сидеть здесь до скончания веков или пока не найдется кто-то поумней и не принесет сюда мои бусы.
— Те бусы, что надеты на куклу? — уточнила Люси. Вопрос, как называть и чего ждать от создания, стал не очень важен: понятно же, что это очередная девчонка, пусть она даже светящаяся и маленькая, раз так озабочена бусами, что сама выбраться из сундука не сообразит.
Люси деловито принялась оглядываться. За пределами круга тусклого света, исходившего от нелюбезной острозубой соседки, было совершенно темно. Пришлось пошарить руками по сторонам, потом рискнуть все-таки отвернуться от соседки и сделать очень осторожный шажок в сторону. Под ногами что-то легко проминалось и чуть шуршало. Впереди была еще более душная пустота и темнота.
— Эй, куда это ты? — зубастая нарядная девочка подскочила и больно дернула за косичку. — В той стороне много-много всякого тяжелого, которое сваливается и придавливает! Я этот уголок еле-еле расчистила, а ты хочешь снова все обрушить?
И она опять дернула Люси за косичку, пригрозив притом, что запросто укусит, если что не по ней.
Люси снова подумала, что же предпринять: поплакать или сделать вид умный и гордый? Толку не предвиделось ни от того, ни от другого.
— Кто тут есть еще? — Люси подумала, что кто-нибудь может знать, как отсюда выбраться, ведь просто сидеть в темноте очень скучно.
— Была тут одна, — ядовито поведала странная девочка. — Как раз она надела мои бусы и попыталась улизнуть! Ты ее видела там, снаружи.
— А тебе было их жалко дать примерить? — Люси бросила это так, по привычке (они с другими девочками часто перебрасывались фразами "А тебе жалко, да?" и "Жадина-говядина" насчет заколок в косичках или красивых носовых платочков с кружевцем, а то и о новой кукле). Девочки злились и обычно долго искали, что сказать в ответ, а Люси успевала уйти, но в этом случае все было не так: бледный свет совсем потух, потом резко вспыхнул — и писклявый голосок проверещал в самое ухо:
— Они мои!!! В них все мое волшебство, все-все!
Люси отскочила, напугавшись яростного голосишки, и, оказалось, не зря: зубы созданьица щелкнули, будто стальные щипцы для сахара. Еще чуть — и острые, похожие на иголочки зубки вцепились бы в ухо. Вот так прыжки у крошки!
— Не может быть, — отступая от кусаки, ответила Люси, — не все! Ты светишься, а так не бывает. Это тоже волшебство.
— Ты слишком глупая, чтобы понять, — топнуло ногой созданьице. — Здесь умеют светиться все, если хватит ума догадаться, как начать.
И она гордо отвернулась от Люси. Той было уже и не до нее: волшебство, значит, есть в ней самой, здесь можно загадать желание — и все получится. Люси для верности крепко зажмурила глаза, очень просительно сложила ладошки, как будто. выпрашивала разрешения поиграть одной, и от души пожелала, чтобы вокруг нее стало светло. Очень осторожно приоткрыла один глаз, затем - второй... Ничего не изменилось. Расстроившись, Люси громко крикнула в пространство: "Хочу свет!" — и тут же стало светло.
Она очень обрадовалась такому обороту и поскорее огляделась, соображая, как бы выбраться из сундука.
А посмотреть было на что: кругом высились горы разных вещей, все они были из ярких тканей, разрисованные такими затейливыми узорами, что Люси и представить не могла, на ком бы и по какому случаю столь роскошное и красочное одеяние могло бы быть надето. Там листочки и цветочки, вышитые золотом, изгибались и скручивались в невероятные силуэты линии; а иная ткань была словно крыло бабочки — вся в мелких пятнышках, вместе выглядевших красивее цветка. У Люси даже голова закружилась от такой пестроты и новизны! Ей показалось, что все узоры и рисунки постепенно стали как будто крупнее.
Сообразив, что надо хоть как-то продвигаться к стенке сундука, Люси принялась карабкаться по тканям и сверткам из одежды вверх. Сначала даже боязно было наступать на такую красоту, но делать было нечего, — и Люси, убеждая себя, что туфли у нее чистые и она сама маленькая, упорно двигалась вперед. Запыхавшись и начихавшись, она наконец достигла стенки сундука. Стена оказалась невероятно высокой, верхний ее край терялся в темноте. Сама она была обита изнутри плотной темной тканью и оттого непроницаема для света: а Люси так надеялась, что найдет хотя бы щелочку и посмотрит наружу!
Пощупав ладошками стенку и потыкав в нее пальцами (твердая, не поддается, и щелей точно нет!), Люси села и задумалась, как теперь быть. Вдруг снизу раздалось пыхтение - и рядом с Люси на гору вещей взобралась уже знакомая зубастая злючка. Однако кое-что в ней изменилось: она подросла и больше не кажется крошкой. Стала почти в половину роста самой Люси. Вылезла, довольно оглядела Люси и уселась прямо на свертки тканей. Сидит, молча таращится и ехидно улыбается. Люси это очень не понравилось, и она тут же решила, что пойдет отсюда вдоль стены. Может быть, найдется место повыше, с которого можно будет добраться до вскрытого замка и хоть одним глазком наружу выглянуть!
Люси уже собралась отправиться в путь, когда заметила, что крепко сжимает что-то в кулачке. И как она могла забыть?! Это же глаз куклы, который она подняла еще снаружи, да так и не выпускала все это время из рук! Подняв к глазам кулачок, все так же крепко-накрепко сжатый, она осторожно отогнула мизинец, безымянный палец, средний — и правда, это он, глаз куклы: круглый, подведенный, с упругими пушистыми ресничками. А еще теперь он был зрячим. Смотрел прямо, будто желая что-то сказать. Люси даже оробела немного, но потом подумала, что это, наверное, хорошо. Теперь бы не потерять такой замечательный глаз и вставить кукле снова, чтобы она стала совсем хороша собой. Глаз будто при этом ресницы опустил-поднял, как будто согласился — мол, так и нужно сделать.
В этот момент Люси снова безжалостно дернули за косичку: ее догнала мелкая злючка и принялась выспрашивать: что это в руке, может, бусинка из ее бус? Так пусть Люси сейчас же отдаст!
— Не бусина и вообще не твое, — мрачно ответила Люси. — Если тебе так нужны были бусы, зачем ты их на куклу повесила и снаружи оставила?
— Я не оставила, — скривившись и заливаясь слезами, ответила злючка. — Она сама у меня отняла! Зато я такое заклятие наложила, такое!..
— Что за заклятие? — полюбопытствовала Люси, раздумывая, что, конечно, злючка очень неприятная и грозилась укусить, но когда плачут — всегда плачущих жалко.
— Очень серьезное.
Злючка вытащила из потайного кармана самый настоящий платочек с кружевцем и промокнула глаза, как взрослая дама, потом расправила юбки, села и принялась поправлять цветы в прическе. После таких приготовлений она еще как следует повздыхала и наконец сообщила, что сейчас расскажет страшную историю про эту самую куклу.
— Я совсем не виновата, потому что первой начала кукла. На ней были очень симпатичная юбочка, жакет и накидка. Я захотела такие же и попросила у нее поносить. Ненадолго — всего на денек. Эта хитрюга согласилась дать одежки в обмен на мои блестящие бусы. Все было хорошо: мы нарядились, и каждая отправилась искать, куда бы пойти в гости. Но прошел весь день, а гостей ни одна из нас не нашла. И мы встретились снова. Я попросила куклу вернуть мои бусы, но она сказала, что я первой должна отдать накидку. Что же, я отдала. И тут эта коварная злодейка говорит, что сейчас все смотрится как нельзя лучше, поэтому она сбегает сию минуту в гости, пока весь наряд на ней! И побежала, да так, что я и за край накидки ухватить не успела. Но зато на ней были мои волшебные бусы, и я успела наложить заклятие, — тут злючка приосанилась и заговорила с особым выражением, — "С каждым шагом, удаляясь, обязательно теряешь в росте, красоте, одежках — и от жизни понемножку!". Чтоб неповадно было ей, обманщице! Заклятие, похоже, сработало — но что толку, раз из сундука она выбралась?
— Кукла выбралась, значит, и мы выберемся, — обрадовалась Люси. — Наверное, она сделала лестницу из вещей и по ним добралась до крышки!
— Ну-ну, давай, складывай лестницу, а я посмотрю, помогать не буду, — с довольным видом заявила злючка. — Потому как мне не полагается. Я меньше тебя!
— Меньше, а платье носишь, как у больших, — заметила Люси. — И прическу, и платок в кружевах. Ты помогай, а то до куклы не доберешься и бусы свои не вернешь.
— Нет уж! — Надулась злючка. — Я фея. Мне самой помогать не полагается. Вот когда я буду тебе должна, тогда ты помощи попросишь, а я, может, и поспособствую. А так — все равно не могу. Без волшебных бус никак не могу, нельзя!
Люси подумала, что в сказках из книг с картинками, которые ей читали взрослые, выходило про фей немного не так: маленькие и впрямь были вредные, зато с крылышками и мастера танцевать, а которые выросли — те помогали, особенно несчастным героям или героиням. У нее фея не такая маленькая и без крыльев, так что веселья не дождешься, и помогать еще не доросла, хоть и вырядилась.
Люси шла и шла вдоль стенки. Она устала, ей хотелось плакать. Может быть, она даже пропустила полдник. Едва ли не впервые пожалев о полагавшемся холодном молоке с размокшим печеньем, она упрямо продолжала идти. Иногда хотелось сесть на большой рулон ворсистой теплой ткани или завернуться во что-нибудь полупрозрачное и невесомое. Иногда становилось страшно — вдруг она так будет идти, идти и никогда не дойдет даже до угла сундука? Хотелось ныть и жаловаться, что было, очевидно, бесполезно, и Люси шагала молча, изредка поглаживая ладошкой попадавшиеся по пути особенно красивые вещи и обводя пальцем завитки узоров. Дорога постепенно начала подниматься, рулоны и штуки тканей, сложенные стопы вещей налегали друг на друга, и теперь каждый шаг давался с некоторым трудом. Но Люси воспряла: значит, она правильно догадалась и вещи лежат кучей. Может, удастся дойти до самого края сундука, добраться под крышку, а там уж Люси сообразит, как ее открыть.
Люси даже заспешила, так хотелось ей поскорее у выбраться из темноты и духоты, пусть даже и волшебной, с настоящей феей. О ней Люси тоже думала: и про то, как рост у феи изменился, и про то, что сначала в обмен на чудесную помощь надо, оказывается, что-то нужное фее припасти. Думала она и о том, чего бы ей, Люси, самой от феи понадобилось — и все выходило, что обычные сказочные подарки Люси не пригодятся. Туфли хрустальные сразу носить не дадут, а когда она вырастет — малы будут, наверное; карета ни к чему, особенно сроком только с позднего вечера до полуночи; принцы живут в сказках, и с ними тоже бывают всякие неприятные вещи — то в быка обратят, то в лягушку. Значит, и думать про подарки пока нечего, — так решила Люси. Тем временем вокруг нее стали появляться свертки из тесьмы и кружев, пришлось идти по ним да всяким ворохам ниток для вышивки, карабкаться вверх. Так Люси наконец оказалась под самой крышкой сундука.
Она заметила, что стоит у самого замка — очень удачное место: проникает немного света с чердака, и видно все даже без волшебного света, можно попытаться хоть выглянуть, хоть позвать на помощь.
От последней идеи Люси тут же отказалась: если что-то откроет сундук снаружи то либо сам свалится и ее, Люси, собьет вниз, либо отругает на все корки за самовольство (взрослые всегда так). И Люси приникла к образовавшемуся на месте вынутого замка оконцу. Оно было слишком маленьким, чтоб протиснуться самой Люси, но все же позволяло чуть-чуть оглядеть пространство за пределами сундука: несколько запыленный угол комода, корзину с разномастными тарелками от давно побитых сервизов, а совсем рядом, у края замочной скважины виднеется локон той самой куклы. Люси просунула руку в отверстие и попыталась дотянуться хотя бы до чего-нибудь. Коснуться удалось только волос куклы. Волосы показались жесткими и упругими. Люси даже подумала: вдруг это поможет выбраться? Потянула за пару волос посильнее...
— Ты чего дерешься?
Голос был низкий и будто слышался издалека. Люси от неожиданности отдернула руку — и вовремя: рядом с волосами мелькнуло что-то белое и большое. Наверное, кукла рукой взмахнула. Не успев как следует удивиться, Люси торопливо заговорила в оконце:
— Кукла! Ты, оказывается, тоже живая?
За стенкой тяжко зашевелилось большое тело, потом все оконце заслонило нечто белое. Люси догадалась — это кукла пытается разглядеть, кто говорит, и приложилась слепой безглазой частью лица.
— Ты хочешь играть со мной, кукла? — напористо спросила Люси.
Пустая глазница отодвинулась, после шороха появился зрячий глаз, большой и с пушистыми ресницами, с подводкой, наверное, пара тому, что Люси все еще держала в кулачке.
— А ты меня будешь опять раздевать и выковыривать глаз? — пророкотало снаружи.
— Я тебя наряжу! — крикнула Люси, соображая, как быть дальше. — Даже глаз подарю. Хочешь?
— Все вы так, обещаете только...
И, как и следовало ожидать, кукла принялась жаловаться: жила она, дескать, очень неплохо, при красивых одежках и кукольном чайном сервизе, все сидела на стуле и гостей ждала, а однажды пришла в гости к ней другая кукла, завернутая только в тряпочку, разве что бусы были поверх ткани яркие и блестящие — да и упросила дать поносить юбочку в обмен на бусы. Кукла опростоволосилась — нашла сначала свою другую юбочку и принялась снимать первую, в этот момент нахалка бросила в нее бусами, подхватила одежки и была такова, а бедную куклу вышвырнуло неведомой силой из ее кукольного уголка: без одежды в одних страшных бусах.
Люси не впервой было слушать, как подружки жалуются друг на друга и приговаривают: "Давай мы с этой водиться не будем". Притом они-то потом обязательно снова сговорятся вдвоем против Люси... Терпеливо дождавшись паузы в жалобе, она вставила свое предложение:
— Давай так: у меня есть твой глаз, я его нашла. И ты меня отсюда достанешь вместе с этим глазом.
Люси очень надеялась, что скоро-скоро ее приключение закончится, но кукла тут же заныла, что она маленькая, всеми обиженная и сил у нее, чтобы поднять крышку сундука, не хватит.
Именно в этот момент за спиной Люси раздалось утомленное пыхтение и писклявый голос знакомо произнес:
— А, ты здесь с ревой-коровой разговариваешь?
Люси совсем приуныла: от одной никакого толку — и от другой не больше. А сейчас они как начнут вместе болтать!
— Эй, ты, глупая плакса, если ты такая правильная, иди сюда и расскажи, как было дело! — сияющая феечка буквально искрами сыпала от злости.
— Это ты, это ты все врешь! — бубнила кукла снаружи, будто бы даже всхлипывая и шмыгая носом от жалости к себе. — Расскажи все про свои противные бусы, как ты их обманом даешь!
Кукла и феечка кричали все громче, каждая начинала с "а ты!", и вот уже снаружи по сундуку заскребли куклины руки, а феечка буквально взмыла под самую крышку и пища от ярости и натуги, принялась толкать крышку изнутри. Люси быстренько подкатила скученные в трубочку ленты к стенке и тоже, взобравшись еще выше, подпихнула крышку сундука и схватилась за край, чтоб выскочить, едва крышка станет приподниматься.
Вдруг Люси будто мягко подняли и перенесли куда-то в совсем другое место: там было тихо, пахло сушеными травами от моли, и перед ней оказалась большая корзина с разными тарелками и розетками из старых сервизов. Люси посмотрела вниз: у старого небольшого сундука сидела невероятно нарядная кукла, улыбавшаяся большим ярким ртом с острыми мелкими зубами. Глаза куклы смотрели требовательно и зло прямо перед собой, оба были на месте.
Люси потихоньку на цыпочках стала отступать из этого уголка чердака, стараясь не упускать из виду нарядную куклу и очень надеясь, что на сегодня приключения закончились. И только когда она добралась до лестницы, чтобы спуститься вниз, то заметила, что по-прежнему держит в кулачке глаз другой куклы. А бус на той, нарядной, нет!
Люси вздохнула и решила про себя, что приключения подождут. Глаз она обязательно вернет, вот только поужинает и все такое, а уж завтра непременно продолжит начатое дело.
@темы: Фест апрель-май 2015
-
-
07.04.2015 в 22:36Мне нравится, что сказка и очень детская и очень мрачная одновременно. Спасибо автору!
-
-
07.04.2015 в 22:48Будут желающие - будет и продолжение. Ведь Люси обещает себе глаз кукле вернуть
-
-
08.04.2015 в 08:26-
-
08.04.2015 в 21:05Эта любовь к чердаку и лоскутам.
Открывать ладонь с мизинца и безымянного.
Строить домики из коробок и лоскутов.
Играть в цветы (а еще в лоскуты и пуговицы).
Спасибо! Это было роскошное окошко в детство!
-
-
08.04.2015 в 21:36Гость, Автор признателен - за напоминание про лоскуты и коробочки;
за мизинец и безымянный(особенно про безымянный важно помнить!);
за цветы...
Как хорошо. когда есть с кем поделиться этим волшебством
-
-
09.04.2015 в 14:34И да, продолжение...
-
-
10.04.2015 в 13:56Очень приятный текст! Сказочный, переливчато-сверкающий, яркий! Спасибо большое за доставленное удовольствие!
-
-
10.04.2015 в 14:21Автор счастлив))